Живем ли мы в оккупированной стране?

Кондопога, август-сентябрь 2006-го. Несколько русских спокойно отдыхают в одном из кафе своего города - кафе, построенном на их деньги, но по какому-то странному стечению обстоятельств оказавшемуся в распоряжении какого-то азербайджанца. Внезапно в помещение врывается толпа вооруженных чеченцев и азербайджанцев, которая убивает двоих, остальных сознательно калечит, так, что ещё двое скончались позже в больнице. Звери берут трофеи – отрезанные уши раненых. Звери укатывают в свое логово. Что было дальше, мы пересказывать не будем – события достаточно подробно освещены как АРИ, так и рядом других русских СМИ. Однако международно-правовую оценку происходящего пока никто не дал. Восполним этот пробел.
Часть 1. Заговор или военное преступление?
Первое что, наконец, стало ясно касается правового статуса индивидуальных составляющих накатывающей с Юга миграционной волны. До событий в Кондопоге на этот счет существовало много взглядов: выходцев с Кавказа предлагали называть «россиянами», «мигрантами», «гостями». Но разве одни «россияне» могут убивать других «россиян», это ведь война гражданская получается? А ведь отморозки отличают себя от русских – убивали и калечили не просто всех подряд, а всех подряд русских, хотя в кафе, кроме русских были и другие посетители. И такой подход к «россиянам» свойственен даже официальному руководству Чечни, выделяющих среди «россиян» каких-то «нохчей», которых собирался спасать батальон «Восток». Выходит, есть разные «россияне»? Одних надо спасать, других надо убивать.